Когда и как взыскивать финансовые потери с арбитражных управляющих

Верховный суд решал, когда взыскивать финансовые потери с арбитражных управляющих и как определить их размер

Верховный суд (ВС) разберется, когда взыскание с арбитражного управляющего убытков за неоспаривание сделок должника имеет смысл и как определять размер таких убытков. Суды зачастую исходят из номинальной стоимости переданного по сделкам имущества, но юристы указывают, что она может сильно отличаться от рыночной. Сами управляющие отмечают, что такой спор впервые оказался на рассмотрении экономколлегии ВС, при этом аналогичные претензии к ним заявляют все чаще.

ВС рассмотрит знаковый спор о размере ответственности арбитражного управляющего (АУ) за неоспаривание сделок должника. ООО «Логистика трейд» в 2014 году собиралось купить у ООО «Новая волна» (в октябре 2016 года признана банкротом) 2,8 тонны деревянных палочек для мороженого и заплатило в качестве аванса 69 млн руб. Но с поставкой возникли проблемы, и в 2015-м «Новая волна» заложила покупателю производственное оборудование и станки, а позднее передала это имущество «Логистике трейд» в счет 44,46 млн руб. невозвращенного аванса. Оставшиеся 25 млн руб. долга включили в реестр кредиторов должника.

Отметим, что в деле о банкротстве «Новой волны» сменилось три конкурсных управляющих. Когда второй из них попытался оспорить этот договор залога оборудования, его иск отклонили из-за пропуска срока исковой давности. По мнению суда, первый конкурсный управляющий Татьяна Лобова, «действуя разумно и осмотрительно», должна была оспорить данные сделки при необходимости, но не сделала этого, а если срок пропущен по вине управляющего, с него можно взыскать убытки. При этом суд признал, что целью сделок с «Логистикой трейд» было преимущественное удовлетворение требований именно этой компании и причинение вреда другим кредиторам банкрота.

Когда ущерб от бездействия финансового управляющего считается весемом

Это решение дало повод Денису Милякову, последнему конкурсному управляющему «Новой волны», обратиться за взысканием с госпожи Лобовой убытков.

Арбитражные суды трех инстанций согласились, что ее бездействие «привело к утрате возможности пополнения конкурсной массы должника имуществом на 44,46 млн руб.», и взыскали с нее эту сумму.

Татьяна Лобова обратилась в ВС, настаивая, что размер убытков завышен, так как имущество впоследствии было продано на торгах по значительно меньшей цене, а сами сделки не причинили вреда. Так, к моменту, когда она стала конкурсным управляющим «Новой волны», «Логистика трейд» уже заложила это оборудование Сбербанку, и даже если бы сделки были оспорены, залоговый кредитор имел бы приоритет перед остальными. Госпожа Лобова также отметила, что «Логистика трейд» — мажоритарный кредитор (92% требований в реестре должника), и в случае взыскания с управляющего убытков именно эта компания получит деньги, хотя является участником сделки, которую суд считает причинившей вред кредиторам. На основании этих доводов спор передали в экономколлегию ВС, рассмотрение назначено на 6 июня.

Гендиректор союза АУ СРО «Северная столица» Валерия Герасименко рассказывает, что ситуация с убытками АУ «очень тревожная» — их взыскивают часто, «по широкому кругу оснований и на большие суммы».

Почему не дается оценка действиям руководителя банкрота 

«При этом не дается оценка действиям руководителя банкрота и иных контролирующих должника лиц, которые заключили спорные сделки»,— отмечает она. «Взыскание убытков с АУ в рамках процедур банкротства часто кажется участникам дела универсальным решением всех вопросов, связанных с имуществом должника»,— поясняет партнер юрфирмы «Сотби» Антон Красников. Привлечение управляющего к ответственности — наиболее простой способ добиться желаемого, но это «не всегда корректный способ защиты права», добавляет юрист.

Советник юрфирмы Orchards Азат Ахметов считает, что в данном случае взыскание убытков с АУ оправдано, но не в таком размере: «То обстоятельство, что в результате передачи оборудования были погашены обязательства должника на 44 млн руб., еще не означает, что это утраченное оборудование также стоило 44 млн руб.». По словам АУ Сергея Домнина, зачастую суды подходят к определению размера убытков формально, принимая во внимание номинальную стоимость актива, однако в таких спорах нужно исходить из рыночной цены. Господин Красников добавляет, что это должна быть сумма, которая реально могла поступить в конкурсную массу от продажи заложенного оборудования.

Кроме того, «если в результате продажи актива большая часть денег ушла бы той же компании, с которой не удалось оспорить сделку из-за пропуска срока давности, то какой экономический смысл в таком оспаривании», недоумевает Валерия Герасименко. По мнению господина Домнина, разумно было бы в случае удовлетворения требований о взыскании убытков «установить другую пропорцию распределения взысканных с управляющего средств», учитывая, что мажоритарный кредитор уже получил определенное удовлетворение за счет имущества должника.